- Царь, по обычаю своему, был одет совсем не парадно, на ногах у него были стоптанные башмаки, а в руках он держал старую, самую обыкновенную, да к тому же простреленную шляпу.
Так писал голштинский посол своему начальству, описывая торжества в честь Полтавской виктории в стольном городе Петербурге в 1721 году.
Интересно, что эту потертую шляпу описывал не один лишь голштинец и не один раз на этом празднике. Она находилась в руках царя и в день празднования первой годовщины Полтавской победы, и потом еще через 11 лет. А всё потому что в этой простой шляпе Петр в тот день вместе со своими полками дрался со шведами и одержал свою самую славную победу, переломив ход долгой Северной войны. Полтава не стала ее финалом, война продолжалась еще много лет. Но стратегическая инициатива перешла к Петру и он ее уже не упустил, постепенно додавив соперника.
Кстати, эту простую шляпу в тот день прострелили - наглядное доказательство того, что царь не только других гнал в бой, но и сам рисковал, раз это требуется.
Но описание все тех же праздников в честь Полтавской победы наглядно показывает нам и немного другую сторону, а именно то, как «веселился» двор при Петре Алексеевиче. И дело тут даже не в том, как тогда понимали веселье. А немного в другом.
Для начала стоит отметить, что то, что приближенные начинают очень любить то, что нравится начальству, было и будет во все времена. Свита всегда развлекается так, как интересно государю. Именно поэтому в наше время чиновники вдруг резко начинают любить теннис или хоккей, а тогда, к примеру, все очень ценили речные прогулки, желательно под парусом.
И даже если не ценили, у Петра Алексеевича с этим было просто. Он отдавал команду всем радоваться и все радовались. Или, решив, что самое время отдохнуть от кубков вина и заздравных речей, приказывал всем дружно выбираться из-за столов и идти кататься по Неве, потому что проветриться надо. Хорошо хоть разрешал в честь праздничка не всем ходить под парусами. Дамам, к примеру, разрешалось покататься на весельных лодках. Сам царь, конечно, находился впереди, как Чапаев «на лихом коне», только не на коне, конечно, а на парусном буере.
А потом, когда приходило время согреться за столом после прогулки на невском ветру, Петр Алексеевич тоже поступал очень просто, считая, что пока он веселится, всем тоже следует радоваться. Поэтому чтобы никто не ушел, просто ставил караульных с приказом никого не выпускать. А то еще недостаточно порадуются, непорядок!
Вот так и сочеталась простота с полным пренебрежением мнениями, возможностями и стремлениями других. С одной стороны – тянул всех вперед, с другой – закрепостил всех, от ближайших сподвижников до последних крестьян.
Свежие комментарии